Согласитесь, происходящие сегодня в мире события всегда могут о чем-то напомнить и заставить задуматься о будущем. Именно эти мысли приходят в голову, когда читаешь размышления профессора социологии Гетеборгского университета Пера Монсона по поводу всего лишь нескольких роковых минут в российской истории. Его статья опубликована по-шведски на сайте общества Världen österut, объединившего шведских специалистов по России, Центральной и Восточной Европе, Балканам, Кавказу и Средней Азии. Исследованиями общественного развития в России Пер Монсон занимается более 20 лет. Многим социологам в России он известен как автор книги – введения в социологию «Лодка на аллеях в парке», а также сборника, подготовленного под его редакцией и при непосредственном его участии как автора – «Современная западная социология». Обе книги переведены на русский язык. ПЕР МОНСОН/ГЕТЕБОРГ. Тот, кто разбирается в истории русской революции, знает, что русский царь Николай II был вынужден отречься от престола, так как Первая мировая война шла всё хуже для России. В итоге даже генералы и ведущие государственные деятели оказались против него. Имелись далеко идущие планы переворота, но его не успели осуществить до вспыхнувших больших демонстраций по случаю Международного женского дня 8 марта (западноевропейский календарь). Волнения усилились в последующие дни несмотря на то, что царь отдал приказ для их подавления. В сложившейся ситуации одна из групп в Думе назначила саму себя новым временным правительством. В то же самое время некоторые умеренные социалисты сформировали рабочий совет, названный Петроградским. Одним из министров в новом правительстве стал Александр Керенский – “первая любовь революции” – который также заседал в исполкоме Совета. Значение Керенского росло – позже он стал главой правительства и главнокомандующим, одновременно ему становилось все труднее управлять все более хаотической Россией. Советы, которые летом собрались на первый Всероссийский съезд и большинством среди которых были умеренные социалисты, поддерживали Временное правительство. Основным стал вопрос “Продолжать ли России участвовать в большой войне?” Буржуазные партии с либеральной Кадетской во главе хотели этого, умеренные социалисты оказались расколотыми, в то время как большевики были категорически против войны. События, которые описываются в этом тексте, укладываются в минуты и все произошло сразу же после 11 часов вечера 25 октября (по-старому стилю). Делегаты Второго Всероссийского съезда Советов прибыли в Петроград и ждали его открытия. Недели до этого ходили слухи о том, что большевики готовились к государственному перевороту, но партия отрицала существование подобных планов. За кулисами, однако, Ленин торопил с этим и он заручился некоторой поддержкой, в частности, Троцкого, который, однако, считал, что большевики должны были взять власть не одни, а опереться на поддержку предстоящего Всероссийского Совета. Накануне, 24 октября, Керенский, который политически был полностью изолирован после крупного поражения в предпарламенте (созваном для того, чтобы дать ему поддержку), потерял терпение и пошел в атаку на некоторые газеты большевиков. Военно-революционный совет, который был сформирован для защиты Петрограда от контрреволюционного переворота, оказался теперь под влиянием большевиков и пошел в контратаку. В течение последующих дня и ночи красногвардейцы и солдаты овладели рядом стратегически важных объектов, но правительство все еще оставалось на месте. Таковой была ситуация к позднему вечеру, когда больше не могли откладывать открытия съезда Советов. Поскольку большевики были теперь в большинстве, то умеренные социалисты передали руководство и отказались занять места, которые у них оставались. Умеренный большевик Лев Каменев (который был против одностороннего взятия власти большевиками) открыл заседание. Одновременно с улицы доносилась стрельба в связи с началом штурма Зимнего дворца, где ожидало неизбежного конца правительство. Керенский покинул город в поисках надежных сил, но он не нашел их. Его репутация как среди генералов, так и солдат была настолько низкой, что никто не хотел защищать его. Каменев предложил следующую повестку дня: формирование нового правительства, вопрос о войне и мире и организация Учредительного собрания. Он едва успел закончить, как Юлий Мартов от имени меньшивиков-интернационалистов (которые были против участия России в войне) “взял слово и прохрипел”: “Гражданская война началась, товарищи! Первым вопросом в повестке дня должно быть мирное разрешение кризиса. Принципиально и с политической точки зрения мы должны абсолютно обсудить различные методы, чтобы предотвратить гражданскую войну … Первым Совету следует поставить вопрос о правительстве …Мы должны создать правительственную власть, которая может быть признана всей демократией….Мы должны выбрать делегацию для переговоров с другими социалистическими партиями и организациями … “(цитата из Джона Рида: Десять дней, которые потрясли мир). Речь Мартова была встречена, по словам очевидца меньшевика-интернационалиста Николая Суханова, “бурными аплодисментами значительной части аудитории, которая состояла из молодых большевиков”. Даже группа Горького и делегаты от солдат с фронта поддержали предложение, как и левые социал-революционеры. Встал и представитель большевиков Анатолий Луначарский и объявил, что большевики также не имели ничего против предложения, выставленного на голосование. Все присутствующие на съезде проголосовали за немедленное начало переговоров по социалистическому коалиционному правительству. Таким образом, возникла возможность мирного замещения временного коалиционного правительства – которое, в принципе, потеряло всю легитимность – социалистическим коалиционным правительством, которое, без сомнения, было бы представленным подавляющим большинством русского народа – то, что показали состоявшиеся после этого выборы в Учредительное собрание. Вполне вероятно, что Ленин и даже Троцкий выступили бы против социалистического коалиционного правительства, но им было бы практически невозможно пойти против вполне единодушных Советов. Ленин, однако, получил поддержку своей жесткой линии с совершенно неожиданной стороны. Сначала выступил делегат от консервативных социалистов Лев Чинчюк, который считал, что единственный способ разрешить кризис – это начать переговоры с бывшим правительством. Его речь была встречена недовольством и выкриками “дезертиры”, “буржуазные лакеи” и “враги народа”. Другие ораторы выступили с тем же предложением и их поприветствовали теми же недовольными криками.Тогда поступило сообщение, что начали стрелять по Зимнему, после чего многие делегаты правого толка покинули съезд. Мартов сделал последнюю попытку начать переговоры о социалистическом коалиционном правительстве, но собрание, которое часом ранее единогласно проголосовало за это, теперь изменило свое настроение и не хотело слышать об этом, потому что правые социалисты говорили о правительстве с включением в него буржуазных партий. В этот исторический момент, когда русская революция могла бы пойти по иному пути, смертельный удар по предложению Мартова нанес Троцкий. “То, что произошло – это восстание, а не заговор. Восстанию толпы не следует искать оправдания… но теперь вы нам говорите: не признавать победы, идти на компромисс. С кем? Я спрашиваю с кем мы должны идти на компромисс? С некоторыми жалкими личностями, которые только что покинули съезд?… Тем, кто покинул съезд и всем тем, у кого есть подобное предложение, мы говорим: «Вы- жалкие изолированные фигуры, вы – банкроты, ваша роль окончена. Идите же туда, куда вам и предназначено: на свалку истории. » (Цитируется по книге Льва Троцкого: История русской революции). “Тогда и мы уходим,” – воскликнул Мартов в гуле аплодисментов после слов Троцкого. Он покинул съезд “без слов и не оглядываясь. Остановился на минуту у выхода […], где молодой рабочий-большевик с горечью сказал: «Мы всегда считали, что по крайней мере Мартов останется с нами. Эти слова услышал Мартов, который […] сказал: «Когда-нибудь ты поймешь участником какого преступления ты стал”. (Сцену наблюдал Борис Николаевский, которого цитирует Израиль Гецлер в: Мартов: политическая биография русского социал-демократа). Когда оппозиция покинула съезд, то Ленин мог единогласно получить свое однопартийное правительство вместо того, чтобы, как предлагал Мартов, заменить временное правительство социалистическим коалиционным. Никто, конечно, не может,сказать, каким был бы исход переговоров между различными социалистическими партиями и смогло бы такое правительство привести Россию к более стабильному будущему без разрушительной гражданской войны. Основная проблема заключалась все же в участии России в Первой мировой войне, большевики и группа Мартова были против этого, другие социалисты были разобщены. Шанс получить большинство, которое поддержало бы предложение по формированию социалистического коалиционного правительства, был самым вероятным в тот момент, так как война была крайне непопулярна среди населения и ее хотели продолжать лишь националистически настроенные. Кроме того, союзники России Франция и Англия давили на нее с тем, чтобы та не выходила из войны, в результате буржуазия и консервативные социалисты, которые поддерживали это, вызывали еще большее отвращение. Другим основным стал вопрос “Каким образом «высшие классы общества” должны были войти в правительство”. Большевики и массы рабочих и крестьян выступали против этого, в то время как некоторые социалисты утверждали, что революция – буржуазная и поэтому буржуазным классам стоило бы также находиться у власти и править. Именно в этом и заключалось самое большое разногласие что привело к тому, что предложение Мартова не прошло, когда его не поддержали правые социалисты. Если бы они поддержали предложение, то Ленину было бы крайне сложно повернуть общественное мнение в свою пользу. Когда поддержали старое временное правительство, которое, по сути, было уже смещено, тогда и началась гражданская война, о которой говорил Мартов и что стало еще более очевидным, когда Ленин в январе 1918 года закрыл Учредительное собрание. Русская революция 1917 года, таким образом, пошла отчасти по тому пути, по которому она пошла, как результат того, что некоторые русские социалисты правого крыла в ключевой момент посчитали, что русская революция не созрела для чисто социалистического правительства. Их выбор стал частью цепи событий, которые в конечном итоге привели к коммунистическому однопартийному государству в Советском Союзе, сталинским временам и холодной войне. Просто трудно себе представить, когда думаешь о том, как иначе все могло бы быть, если бы все на съезде в решающий момент поддержали бы предложение Мартова и договорились бы о коалиционном правительстве.

Tags: В Скандинавии о России