Как научить ребенка, живущего в Швеции или Норвегии, говорить по–русски? Почему русский язык детей, мама или папа которых из России, отличается от русского их сверстников, живущих в России? На эти и другие вопросы Евродайджеста и его читателей отвечает Екатерина Протасова, доцент Хельсинкского университета, Финляндия. 1. Мама дома говорит с ребенком по-русски, а папа, к примеру, – по-шведски, достаточно ли этого, чтобы ребенок заговорил по-русски? Для формирования речи на любом языке необходимо и достаточно, чтобы ребенок вырастал в окружении, где с ним регулярно общаются в соответствии с его возрастными возможностями, потребностями и потенциалом будущего развития. На каждом этапе своей жизни ребенок чем-то забавляется, что-то пристально рассматривает, в чем-то хочет разобраться, и общаться следует на интересные, понятные и актуальные темы. Прогресс заметен тогда, когда родители не только помнят о том, что важно ребенку сейчас, но и учитывают, что окажется в поле его внимания «завтра». Ту речь, которая «входит» в ребенка, слышна и адресована ему, называют инпутом (от соответствующего английского слова), а то, что он «выдает», что говорит сам, что убеждает нас в его способности говорить, – аутпутом (тоже от английского термина). Обычно мы сильно контролируем то, что «на выходе», но гораздо меньше то, что «на входе». Значит, мы могли бы говорить больше по количеству и разнообразию, лучше приспосабливать свою речь для нужд ребенка (повторять, например, столько, сколько нужно, как по частям, так и целиком, и немножко менять свои слова, чтобы не было скучно, чтобы у ребенка был простор для обобщения). Мы же часто ограничиваемся тем, что беспокоимся по поводу его речевой продукции, а она является производной от того, что происходит вокруг. Например, дети, у которых родители очень четко придерживаются стратегии «одно лицо – один язык», почти никогда не смешивают языки между собой, четко знают, когда к кому на каком языке обратиться (правда, иногда придумывают гибридные слова и выражения, понимая, почему это смешно). Между собой родители говорят, если понимают речь другого, все равно каждый на своем языке; если нет общего языка, то на третьем, чаще всего на английском; если ни то, ни другое, то на языке мамы или папы, желательно, на том из них, который меньше звучит в окружении (в Вашем примере было бы желательно, чтобы папа говорил с мамой по-русски). Если родители не продумали стратегию общения с ребенком, не решили, будут ли и как будут исправлять ошибки, они часто сбиваются сами, говорят на ломаном, смешанном языке. Чего же тут ждать от ребенка? Установлено, что для овладения речью достаточно пятнадцати минут занятий в день – но они должно быть содержательными, интенсивными, полезными для каждой из сторон. Родители, обращаясь к ребенку, должны играть, строить предположения и рассуждать, варьировать свою речь, удлинять и сокращать предложения, развертывать и свертывать высказывания, создавая образец использования языка в разной форме и с разными целями. Так, если вы не против игры в кухне (не вместо приема пищи, а когда-нибудь после него), то можно поиграть в ложку-непоседу, которая открывает все кастрюльки, баночки, коробочки, везде сует свой нос, пробует, спрашивает, что это, удивляется, радуется, пугается, недоумевает и т.п. Мама разговаривает с ложкой (подделывая голос собеседника), а ребенок следит за событиями. 2. Нужно ли маме делать вид, что она не понимает по-шведски, чтобы ребенок приучился говорить с ней по-русски? Некоторые, действительно, пользуются этим приемом, что выглядит поначалу естественно, но позже, когда ребенок начнет разбираться, что к чему, порой вызывает и у самого ребенка недоумение (мама прекрасно общается с соседкой, а придя домой, «забывает» язык). В более позднем возрасте подходят другие объяснения, и папа может помочь найти нужные, например: «Мама любит свой родной язык, и ты с ней говоришь на нем, потому что любишь маму и хочешь узнать то, что знает она»; «Я люблю слушать, как вы говорите по-русски, потому что это красивый язык»; «Будет приятно, когда ты научишься читать по-русски и почитаешь вслух Бродского» и т.д. Вообще, ребенку (уже лет в пять) стоит рассказать, какие языки существуют в мире, на каких можно научиться говорить, как взрослые и дети учат язык, какие бывают билингвы и мультилингвы. Поскольку он сам такой, то узнать о себе подобных страшно занятно. 3. Многие мамы детей-билингов обращают внимание на то, что дети обычно говорят с акцентом, «нечисто». Что Вы можете посоветовать для развития речи? Трудно сказать (и ученые не знают ответа), почему, при прочих равных условиях, одни дети говорят на двух языках почти без акцента, а другие с акцентом. Иногда так бывает как раз в случае успешного двуязычия: оба родителя (и шведо-, и русскоговорящий) говорят с ребенком по-русски, т.к. знают этот язык, а ребенок в результате в большей степени идентифицирует себя с тем родителем, который говорит с акцентом (при этом словарь богатый, синтаксис отличный). Причем такие случаи наблюдались даже в парах двойняшек: один из детей говорил с акцентом, а другой – без. Совет касается взрослых: не придавать значения акценту, но в то же время стараться создать естественную речевую среду, в которой будет много вариантов правильного произношения: красиво читать вслух книги (модулируя голоса героев), разыгрывать на игрушках пьески, пусть самого простого содержания из обыденной жизни, слушать аудиозаписи в качественном исполнении. Очень хороши поездки летом на дачу к бабушке и дедушке в Россию (или другую страну, где говорят по-русски), где можно запросто подружиться со сверстниками. И еще один совет – от противного: поговорить от лица разных персонажей (игрушек) с акцентом и без, как на русском, так и на шведском языках, а может быть, и с финским, грузинским, армянским, украинским акцентами (например, поиграть в ситуацию «Очередь из машин при въезде на корабль»). 4. Чем отличается методика преподавания русского языка детям из двуязычных семей, если сравнивать с преподаванием русского языка детям, находящимся в русскоязычной среде в России? Можно ли пользоваться теми же учебниками? На что нужно обратить особое внимание? В России говорят: «Учит не только семья, но и детский сад, и школа, и все окружение». А когда ваш ребенок родился в бинациональной семье за рубежом, вся ответственность на вас. В качестве выхода из положения приглашают русскоязычную няню, бабушку, водят в русскоязычный детский сад, кружок, ставят бесконечные видео, отдаляя ребенка от монолингвальных шведоязычных сверстников. Можно ли быть русскоязычным шведом? Или шведом, говорящим по-русски? Или шведом с примесью русской крови и русского языка? На все случаи и во все времена найдется достаточно много положительных и отрицательных историй, подкрепляющих или опровергающих идеи двуязычной идентичности. Итак, все вокруг – другое, построенное на иных традициях, трактующее окружающий мир не так, как было принято «у нас». Некоторых это раздражает, и есть даже такие наивные люди, которые требуют, чтобы все было «нормально», что в их интерпретации означает: «как мы считаем правильным в России» (или иной стране, где говорят по-русски). К этой чужой реальности русский язык, отражающий историю, быт и современность, прежде всего, российского народа, не очень-то применим. Значит, когда мы учим русскому языку, мы все-таки учим жить в другой стране, читать другую литературу (или переводы английской, французской, немецкой, шведской, американской литературы на русский язык). Мы изучаем стихи, подчас несущие в себе иную мораль, чем принято в лютеранской, интеркультурной и веротерпимой Швеции. Придавая жизни ребенка определенное содержание, мы берем на себя ответственность за русскую часть его жизни, за то, что найдем подходящие объяснения и насытим восприятие мира непротиворечивым смыслом. В России можно возмущаться некачественным учебником, но не найти замены; можно искать школу с другим педагогом и платить втридорога; можно хотеть обновления школьной программы, но не встретить понимания. В Швеции вы будете решать все эти проблемы, но основным в жизни ваших детей будет не русский язык, а шведский, особенно после того, как дети поступят в школу. Для человека, живущего за рубежом, за теми же словами стоят не те же понятия. Со многими явлениями ребенок вообще не встречается и не знает, как их называть; наоборот, некоторым шведским реалиям трудно подобрать эквиваленты в русском языке. Словарный запас ребенка, его языковой жизненный опыт базируется иногда только на идиолекте, инпуте от одного человека, а когда он вырастает в России – на общении со многими. Как правило, дети говорят на более взрослом и более «старом» языке, чем сверстники в России, даже игры у них не совсем те же. Если на эту «базу» наложить учебник русского языка как родного для российских школ, придется многое объяснять. Учебники родного языка строятся на принципе: правило – упражнения. Упражнения предполагают в основном несколько видов деятельности: заполнение пропущенных букв, определение грамматических показателей, придумывание фраз со словами, и все это с переписыванием текстов. Предполагаются диктанты. За рубежом, однако, к моменту начала занятий по учебнику ребенок не настолько хорошо знает русский, как его сверстники в России. Он плохо понимает фразеологию, у него меньше словарный запас, в речи много влияний, заимствований и калек из шведского, и он не знает принципов словообразования и словоизменения в таком объеме, как требуется. Часто ребенок не идентифицирует однокорневые слова. Для тех, у кого шведский намного опережает русский, русский больше похож на иностранный. Методика обучения русскому как иностранному предполагает опору «на ситуацию»: проработку типичного словаря по теме, оттачивание употребительных конструкций с комбинирующимся наполнением, упражнения на словообразование, глагольное и именное управление, стилистические замены. Все это ближе по цели владения языком тем, кто двуязычен. Однако они изначально гораздо лучше знают русский, чем шведы, изучающие его как иностранный. Им нужно более насыщенное словарное наполнение уроков и более сложные конструкции, однако в грамматике они часто допускают вполне примитивные ошибки. Но и это еще не все. Учебники русского языка за рубежом конкурируют с учебниками шведского, английского, французского, которые строятся по современным, психологически продвинутым принципам. Русские часто проигрывают, не учитывая мотивацию. 5. Существует ли специально разработанный материал для русскоязычных детей-билингвов? Мне придется предложить собственные материалы, выпущенные издательством «Златоуст» (www.zlat.spb.ru/catalog5_8.html). Много лет я работаю с двуязычными детьми, долгое время занималась с ними в Финляндии, Германии, встречалась в странах Балтии, Дании, Франции, собирала опыт буквально по всему миру. Мой соавтор – Н.М. Родина – живет и работает в Москве. «Многоязычие в детском возрасте» – книга для родителей, воспитателей и учителей. «Русский язык для дошкольников» и «Приключения на столе» – пособия для детского сада. «В цирк!» – учебник для послебукварного периода. На сайте издательства вы найдете книги других авторов для русскоязычных детей, живущих за рубежом.